Неточные совпадения
Княгиня Бетси, не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она
войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай
в большой
гостиной, как уж одна за другою стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо себя приезжавших.
После переговоров
в передней кто-то
вошел наверх, и рядом с
гостиной послышались шаги Вронского.
Когда он
вошел в маленькую
гостиную, где всегда пил чай, и уселся
в своем кресле с книгою, а Агафья Михайловна принесла ему чаю и со своим обычным: «А я сяду, батюшка», села на стул у окна, он почувствовал что, как ни странно это было, он не расстался с своими мечтами и что он без них жить не может.
И он от двери спальной поворачивался опять к зале; но, как только он
входил назад
в темную
гостиную, ему какой-то голос говорил, что это не так и что если другие заметили это, то значит, что есть что-нибудь.
Почти
в одно и то же время
вошли: хозяйка с освеженною прической и освеженным лицом из одной двери и гости из другой
в большую
гостиную с темными стенами, пушистыми коврами и ярко освещенным столом, блестевшим под огнями
в свеч белизною скатерти, серебром самовара и прозрачным фарфором чайного прибора.
Когда Анна
вошла в комнату, Долли сидела
в маленькой
гостиной с белоголовым пухлым мальчиком, уж теперь похожим на отца, и слушала его урок из французского чтения. Мальчик читал, вертя
в руке и стараясь оторвать чуть державшуюся пуговицу курточки. Мать несколько раз отнимала руку, но пухлая ручонка опять бралась за пуговицу. Мать оторвала пуговицу и положила ее
в карман.
Пройдясь по саду, побывав на конюшне и даже поделав вместе гимнастику на баррах, Левин вернулся с своим гостем домой и
вошел с ним
в гостиную.
Он
вошел за Сафо
в гостиную и по
гостиной прошел за ней, как будто был к ней привязан, и не спускал с нее блестящих глаз, как будто хотел съесть ее.
Они
входили в дверь, разговаривая о погоде, когда Степан Аркадьич догнал их.
В гостиной сидели уже князь Александр Дмитриевич, тесть Облонского, молодой Щербацкой, Туровцын, Кити и Каренин.
Я
вошел в переднюю; людей никого не было, и я без доклада, пользуясь свободой здешних нравов, пробрался
в гостиную.
Гость и хозяин не успели помолчать двух минут, как дверь
в гостиной отворилась и
вошла хозяйка, дама весьма высокая,
в чепце с лентами, перекрашенными домашнею краскою.
Матушка сидела
в гостиной и разливала чай; одной рукой она придерживала чайник, другою — кран самовара, из которого вода текла через верх чайника на поднос. Но хотя она смотрела пристально, она не замечала этого, не замечала и того, что мы
вошли.
Молодые люди
вошли. Комната,
в которой они очутились, походила скорее на рабочий кабинет, чем на
гостиную. Бумаги, письма, толстые нумера русских журналов, большею частью неразрезанные, валялись по запыленным столам; везде белели разбросанные окурки папирос.
Красивая борзая собака с голубым ошейником вбежала
в гостиную, стуча ногтями по полу, а вслед за нею
вошла девушка лет восемнадцати, черноволосая и смуглая, с несколько круглым, но приятным лицом, с небольшими темными глазами. Она держала
в руках корзину, наполненную цветами.
И, накинув на шею косынку,
вошла вслед за ним
в гостиную и села на кончике дивана. Шали уж не было на ней, и она старалась прятать руки под косынку.
Одевшись, сложив руки на руки, украшенные на этот раз старыми, дорогими перстнями, торжественной поступью
вошла она
в гостиную и, обрадовавшись, что увидела любимое лицо доброй гостьи, чуть не испортила своей важности, но тотчас оправилась и стала серьезна. Та тоже обрадовалась и проворно встала со стула и пошла ей навстречу.
В гостиную входили из коридора, который оканчивался входом
в кухню, где жила кухарка Лукерья, и когда стряпала, то чадила пригорелым маслом на всю квартиру немилосердно.
«Ух, уф, ах, ох!» — раздавалось по мере того, как каждый из нас вылезал из экипажа. Отель этот был лучше всех, которые мы видели, как и сам Устер лучше всех местечек и городов по нашему пути.
В гостиной, куда
входишь прямо с площадки, было все чисто, как у порядочно живущего частного человека: прекрасная новая мебель, крашеные полы, круглый стол, на нем два большие бронзовые канделябра и ваза с букетом цветов.
Верочке давно хотелось принять участие
в этой беседе, но она одна не решалась проникнуть
в гостиную и
вошла туда только за спиной Надежды Васильевны и сейчас же спряталась за стул Марьи Степановны.
«Спинджак» опять выиграл, вытер лицо платком и отошел к закуске. Косоглазый купец занял его место и начал проигрывать карту за картой; каждый раз, вынимая деньги, он стучал козонками по столу и тяжело пыхтел.
В гостиной послышался громкий голос и сиплый смех; через минуту из-за портьеры показалась громадная голова Данилушки. За ним
в комнату
вошла Катерина Ивановна под руку с Лепешкиным.
— Вот и моя Марья Степановна, — проговорил Василий Назарыч, когда они
вошли в небольшую темно-красную
гостиную.
Я
вхожу за ним
в гостиную.
В длинном своем платье, со шляпой на голове, зеленым вуалем и распущенными кудрями,
вошла она
в переднюю и, минуя оторопелого Васю, принявшего ее за русалку, вбежала
в гостиную.
Было бы слишком длинно и сухо говорить о других сторонах порядка мастерской так же подробно, как о разделе и употреблении прибыли; о многом придется вовсе не говорить, чтобы не наскучить, о другом лишь слегка упомянуть; например, что мастерская завела свое агентство продажи готовых вещей, работанных во время, не занятое заказами, — отдельного магазина она еще не могла иметь, но
вошла в сделку с одною из лавок
Гостиного двора, завела маленькую лавочку
в Толкучем рынке, — две из старух были приказчицами
в лавочке.
Старушка сидела однажды одна
в гостиной, раскладывая гранпасьянс, как Бурмин
вошел в комнату и тотчас осведомился о Марье Гавриловне. «Она
в саду, — отвечала старушка, — подите к ней, а я вас буду здесь ожидать». Бурмин пошел, а старушка перекрестилась и подумала: авось дело сегодня же кончится!
Кетчер махал мне рукой. Я взошел
в калитку, мальчик, который успел вырасти, провожал меня, знакомо улыбаясь. И вот я
в передней,
в которую некогда
входил зевая, а теперь готов был пасть на колена и целовать каждую доску пола. Аркадий привел меня
в гостиную и вышел. Я, утомленный, бросился на диван, сердце билось так сильно, что мне было больно, и, сверх того, мне было страшно. Я растягиваю рассказ, чтоб дольше остаться с этими воспоминаниями, хотя и вижу, что слово их плохо берет.
Марья Маревна
вошла в роскошную княжескую
гостиную, шурша новым ситцевым платьем и держа за руки обоих детей. Мишанка, завидев Селину Архиповну, тотчас же подбежал к ней и поцеловал ручку; но Мисанка, красный как рак, уцепился за юбку материнского платья и с вызывающею закоснелостью оглядывал незнакомую обстановку.
Галактион поднялся бледный, страшный, что-то хотел ответить, но только махнул рукой и, не простившись, пошел к двери. Устенька стояла посреди комнаты. Она задыхалась от волнения и боялась расплакаться.
В этот момент
в гостиную вошел Тарас Семеныч. Он посмотрел на сконфуженного гостя и на дочь и не знал, что подумать.
В зале и
гостиной нет никого, кроме Любови Андреевны, которая сидит, сжалась вся и горько плачет. Тихо играет музыка. Быстро
входят Аня и Трофимов. Аня подходит к матери и становится перед ней на колени. Трофимов остается у входа
в залу.
Недоумение, с которым все смотрели на князя, продолжалось недолго: Настасья Филипповна появилась
в дверях
гостиной сама и опять,
входя в комнату, слегка оттолкнула князя.
В прихожей стало вдруг чрезвычайно шумно и людно; из
гостиной казалось, что со двора
вошло несколько человек и все еще продолжают
входить. Несколько голосов говорило и вскрикивало разом; говорили и вскрикивали и на лестнице, на которую дверь из прихожей, как слышно было, не затворялась. Визит оказывался чрезвычайно странный. Все переглянулись; Ганя бросился
в залу, но и
в залу уже
вошло несколько человек.
Владимир Николаич с пятнадцатилетнего возраста уже умел не смущаясь
войти в любую
гостиную, приятно повертеться
в ней и кстати удалиться.
А между тем внизу,
в гостиной, шел преферанс; Марья Дмитриевна выиграла и была
в духе. Человек
вошел и доложил о приезде Паншина.
Он услал ее, наконец, и после долгих колебаний (Варвара Павловна все не возвращалась) решился отправиться к Калитиным, — не к Марье Дмитриевне (он бы ни за что не
вошел в ее
гостиную,
в ту
гостиную, где находилась его жена), но к Марфе Тимофеевне; он вспомнил, что задняя лестница с девичьего крыльца вела прямо к ней.
— Прощайте, Лизавета Егоровна, — сказал он,
входя с фуражкою
в гостиную, где никого не было, кроме Лизы.
За дверями
гостиной послышались легкие шаги, и
в залу
вошла Зинаида Егоровна. Она была
в белом утреннем пеньюаре, и ее роскошная, густая коса красиво покоилась
в синелевой сетке, а всегда бледное, болезненно прозрачное лицо казалось еще бледнее и прозрачнее от лежавшего на нем следа бессонной ночи. Зинаида Егоровна была очень эффектна: точно средневековая, рыцарственная дама, мечтающая о своем далеком рыцаре.
Не успел Розанов занять место
в укромной
гостиной, как
в зале послышался веселый, громкий говор, и вслед за тем
в гостиную вошли три человека: блондин и брюнет, которых мы видели
в зале, и Пархоменко.
Как только орава гостей хлынула за двери квартиры Рациборского, Ярошиньский быстро повернулся на каблуках и, пройдя молча через зал,
гостиную и спальню,
вошел в уединенную рабочую хозяина.
Лиза тихо вышла и, пройдя через
гостиную и залу,
вошла в кабинет отца.
— Ничего, значит, народ не думает, — ответил Белоярцев, который незадолго перед этим
вошел с Завулоновым и сел
в гостиной, потому что
в зале человек начал приготовлять закуску. — Думает теперича он, как ему что ни
в самом что ни есть наилучшем виде соседа поприжать.
Этим временем
в гостиную из задних комнат
вошли три девушки. Одна из них была Рогнеда Романовна, другая — дочь маркизы, а третья — Лиза.
Войдя в спальню, Розанов торопливо пожал руку хозяйки и, тронув слегка за плечо Райнера, поманил его за собою
в гостиную.
— Можно, можно… Пройдите, господа, сюда,
в гостиную. Можно, можно… Какого ликеру? У нас только бенедиктин. Так бенедиктину? Можно, можно… И барышням позволите
войти?
И тотчас же девушки одна за другой потянулись
в маленькую
гостиную с серой плюшевой мебелью и голубым фонарем. Они
входили, протягивали всем поочередно непривычные к рукопожатиям, негнущиеся ладони, называли коротко, вполголоса, свое имя: Маня, Катя, Люба… Садились к кому-нибудь на колени, обнимали за шею и, по обыкновению, начинали клянчить...
Соединенными силами выгрузили они жениха и втащили на крыльцо; когда же гости
вошли в лакейскую раздеваться, то вся девичья бросилась опрометью
в коридор и буфет, чтоб видеть, как жених с матерью станут проходить через залу
в гостиную.
Только что воротились мы
в гостиную и сели отдохнуть, потому что много ходили, как
вошел человек, богато одетый, точно наш уфимский губернатор, и доложил, что кушанье поставлено.
Один раз, когда мы все сидели
в гостиной, вдруг
вошел Иван Борисыч, небритый, нечесаный, очень странно одетый; бормоча себе под нос какие-то русские и французские слова, кусая ногти, беспрестанно кланяясь набок, поцеловал он руку у своей матери, взял ломберный стол, поставил его посереди комнаты, раскрыл, достал карты, мелки, щеточки и начал сам с собою играть
в карты.
Сначала молодые люди смеялись своему положению, но, когда они проходили
гостиную, Павлу показалось, что едва мерцающие фигуры на портретах шевелятся
в рамках.
В зале ему почудился какой-то шорох и как будто бы промелькнули какие-то белые тени. Павел очень был рад, когда все они трое спустились по каменной лестнице и
вошли в их уютную, освещенную комнату. Плавин сейчас же опять принялся толковать с Симоновым.
Впрочем, вечером, поразмыслив несколько о сообщенном ему прокурором известии, он, по преимуществу, встревожился
в том отношении, чтобы эти кляузы не повредили ему как-нибудь отпуск получить, а потому, когда он услыхал вверху шум и говор голосов, то, подумав, что это, вероятно, приехал к брату прокурор, он решился сходить туда и порасспросить того поподробнее о проделке Клыкова; но,
войдя к Виссариону
в гостиную, он был неприятно удивлен: там на целом ряде кресел сидели прокурор, губернатор, m-me Пиколова, Виссарион и Юлия, а перед ними стоял какой-то господин
в черном фраке и держал
в руках карты.